Бублички со смыком. Песни нашего НЭПа?

Цыпленок жареный, Цыпленок пареный Пошел по Невскому гулять…

Удивительное дело, но эту песню продолжают помнить. Перипетии жизненного пути бедного цыпленка — и паспорт его просят показать, и допрашивают, а он, честный, сообщает о себе следующее: что «не советский», но и «не кадетский», что «не расстреливал, я не допрашивал, я только зернышки клевал!». Но ничего ему не помогло. И хотя «цыпленки тоже хочут жить!», кара его настигла — «его поймали, арестовали и приказали расстрелять«…

Казалось бы — полная бессмыслица в духе детских стишков. Однако, родившись в городском фольклоре, песенка сохранилась. Почему? Вероятно, в ней — квинтэссенция того, что самый простой люд видел в эпохе военного коммунизма. Жареный цыпленок на голодные времена — это «расстрельная статья».

Военный коммунизм, если кто помнит, сменился НЭПом. И вместо зернышек, которых с трудом удавалось поклевать, появилось в некоторых отдельно взятых местах — полное изобилие. В ресторанных меню — блюда, которые и сейчас не встретишь.

Власть сама провозгласила Новую Экономическую Политику. Но в то же время — сразу постаралась высмеять нэпмана-буржуя и нового эксплуататора. А пропаганде нужны пропагандисты, и их было немало. Появлялись и новые песни, многие из них еще требуют уточнения авторства. Но есть ряд песен, сохранившихся в памяти, авторство которых более-менее определено.

И в ночь ненастную Меня, несчастную, Торговку частную, Ты пожалей…

Купите бублики Для всей республики, Гоните рублики Вы поскорей…

Автором слов знаменитых «бубликов» был Яков Петрович Ядов (настоящая фамилия — Давыдов). Предположительно родился в Киеве (1873 год), долго жил в Одессе, потом в Ленинграде, затем в Москве, где и умер. Год смерти указывают разный — 1940 или 1942. Но на могильной плите Донского кладбища — четкие цифры, год смерти 1940. А вот дни и месяцы рождения и смерти отсутствуют.

Фельетонист, киносценарист, эстрадник, автор слов многих песен. Как ранний газетный публицист, в Одессе он был известен под псевдонимами Яков Боцман и Жгут.

Конечно же, Ядов был знаком со своими знаменитыми современниками: И. Ильфом и Е. Петровым, а также с В. Катаевым и К. Паустовским. Последний, кстати, писал о Ядове в своей «Повести о жизни».

Жизнь эстрадника в тоталитарные времена — не такое уж счастье. Можно стать любимцем власти, а можно впасть в сильную немилость, а также стать предметом зависти своих коллег. Коллеги по эстраде громили его гневными речами, после легкого кровоизлияния в мозг Ядов с подачи самого И. Сталина лечился в больнице, но скоро умер.

А его песни поют во всем мире (в комментариях можно посмотреть и послушать: от Японии до оркестра Поля Мориа). Что же в них особенного? Остановимся на «Бубликах».

«Бублики» — безусловно, символ. Написана она была за одну ночь, точнее, слова были написаны за то время, пока заказчики (куплетист Красавин с друзьями) пили чай в соседней комнате. Это была вообще манера Ядова — очень быстро писать, со скоростью пишущей машинки, а потом отдавать, забывать, не требовать упоминаний и не следить за гонорарами исполнителей или просто работать за гроши. Но Одесса Ядова любила всей своей немалой и пылкой одесской душой.

Песня была написана «на злобу дня». А злобой того самого дня в Одессе была круглосуточная продажа бубликов на улицах города. Итак, тема была, мелодия тоже (фокстрот, авторство которого еще нужно точно установить), образ вырисовывался сам: вот бедная голодная девушка, которая вынуждена стоять часами и предлагать прохожим горячие бублики.

Ночь надвигается, Фонарь качается, И свет врывается В ночную мглу… А я, немытая, Тряпьем покрытая, Стою, забытая, Здесь — на углу…

Если вслушаться — текст полон настоящего, не придуманного драматизма. Социальные мотивы так и плещутся через бесхитростный рассказ о незадавшейся девичьей жизни.

Здесь, на окраине, Год при хозяине, Проклятом Каине, Я состою. Все ругань слушаю, Трясусь вся грушею, Помои кушаю, Под лавкой сплю.

Возможно, именно детальное описание горькой судьбы юной одесситки Евгении — одна из причин страшной популярности песни:

Отец мой пьяница, Гудит и чванится. Мать к гробу тянется Уж с давних пор. Совсем пропащая, Дрянь настоящая — Сестра гулящая, А братик вор!

Картинка настолько яркая, что веришь и видишь. Тем более, что история — не оригинальная не только для той поры…

А девушке хочется своей жизни, она сознает свою еще нерасцветшую красоту:

Здесь трачу силы я На дни постылые, А мне ведь, милые, Шестнадцать лет… Глаза усталые, А губки алые, А щеки впалые, Что маков цвет.

Нет, есть и жених Сенечка, но с женихами всегда такая проблема и полная неизвестность! Все время у них причины, из-за которых нужно подождать с мукой:

Твердит мне Сенечка: «Не хныкай, Женечка… Пожди маленечко — Мы в загс пойдем». И жду я с мукою, С безмерной скукою… Пока ж аукаю Здесь под дождем.

Уже через неделю песню распевала «вся Одесса», затем ее попросил в репертуар Леонид Утесов, и пошло-поехало. Сначала — в СССР, потом удивительным образом — по другим странам. Поют как жалостливую, поют — как блатную. Поют на разных языках.

Утесов, кстати, считал эту песню своей любимой:

— Ваша любимая песня? — Песня протеста. — Против чего? — Не против чего, а про что. Про тесто. Короче говоря, «Бублики». (Последнее интервью Леонида Утесова. «Театральная жизнь», № 14, 1987 год).

Я. Ядов был автором и других, не менее знаменитых песен. Достаточно сказать, что именно ему приписываются «Мурка» и «Гоп со смыком». Но здесь еще нужно разбираться. Хотя и в Википедии указывается: «„Мурка“ — классическое танго. Первоначальный вариант текста песни был написан одесским поэтом Яковом Ядовым — автором других известных песен „Бублики“ и „Гоп со смыком“».

Точно известно его авторство в песнях «Краше нет на свете нашей Любы», «Лимончики», «Фонарики» и многие другие. Многие песни стали просто городским фольклором, а это считается для песен очень неплохой судьбой.

Из этих куплетов узнаешь не меньше, чем из «Краткого курса истории ВКПб». Очень содержательные. Настоящие песни — это отражение времени, даже если сюжет их — из категории вечных (любовь и последующие за ней страдания). По многим песням нашего времени можно тоже немало сказать. Но это — уже другая история. Другие бублики. И другой Гоп с другим Смыком. Или нет?

(В комментариях — несколько вариантов «Бубликов» со всего мира).